Сарамаго-Вильнев. «Враг/Двойник».

Препарировать сюрреалистичные произведения - дело интимное и неблагодарное. Всегда есть шанс быть поверхностным в выводах, либо же с головой уйти в поиски глубинного смысла, изначально не заложенного автором.

Испытанием в этом плане для меня стал фильм «Враг» Дени Вильнева, бросающий вызов зрителю, но при этом заботливо оставляя подсказки для самых внимательных. Три просмотра спустя, я выписал себя из внимательных зрителей, и, узнав, что фильм - адаптация, - пошел знакомиться с первоисточником - романом «Двойник», авторства Жозе Сарамаго, - лауреата Нобелевской премии по литературе и известного последователя магического реализма.

Нашел ли я в книге недостающие фрагменты, которые бы прояснили понимание сюжета? И да, и нет. Завязка и основа сюжета у произведений общая - преподаватель с проблемами в личной жизни по совету коллеги берет в видеопрокате фильм, эпизодическую роль в котором играет человек как две капли воды похожий на него. В герое просыпаются любопытство и авантюризм, подталкивающие его на поиски этого мужчины.

Несмотря на схожесть адаптации и оригинала, фильм снят «по мотивам» из-за разницы в акцентах: Сарамаго, описывая повседневный быт Тетрулиано (Адам в фильме), не упускает ни одной детали, фокусируясь то на внутренней тревоге и неуверенности, то на возможностях, упущенных героем в прошлом.

Из повествования, представляющего собой хаотичный поток мыслей, читателям представляется кроткий, меланхоличный и вечно сомневающийся герой с внутренним бунтом, который представлен его особым взглядом на изучение истории: не с древности до современности, а наоборот. Путь Тетрулиано - это борьба с закомплексованностью и обретение решительности.

Интересно то, что Тетрулиано, чей инфантилизм отражается в принятии импульсивных и спонтанных решений, пытается проецировать этот инфантилизм и в рамках изучения собственного предмета. Главным образом, об этом говорит взгляд на его изучение, специфика которого - делать выводы и прогнозы по ситуациям из прошлого.

Главный герой адаптации Вильнёва - Адам - показан немногословным, скучающим и даже скрытным мужчиной, недавно пережившим некие травмирующие события, разделившие его жизнь на «до» и «после». Одним из ключей к пониманию произошедшего становится записанный на автоответчик монолог матери героя, который сообщает зрителю об их недавней ссоре, переезде Адама в другую квартиру и его неспособностью «уживаться» с женщиной. Поиск «дубликата» для него - это поиск человека, который бы понял его как никто другой.

Обман ожиданий происходит как у Тетрулиано, так и у Адама, когда они понимают, что встретили «лучшие» версии себя. Энтони и его прототип Антонио антагоничны главным героям не только своей решительностью и лучшим материальным положением, но и иными взглядами на мир.

«Они смотрели друг на друга молча, понимая абсолютную ненужность слов и испытывая, наряду с удивлением, неясное чувство приниженности и утраты, как если бы их шокирующая одинаковость лишила каждого из них какой-то части его собственной индивидуальности».

Потеря индивидуальности становится для Тетрулиано и Антонио поворотным моментом, заставляющим их искать превосходство во времени рождения - (естественном признаке, никоим образом, не влияющим на жизнь «обычных» людей) - этот момент играет в конфликте решающую роль: Антонио оказывается старше Тетрулиано на тридцать минут, что дает ему повод назвать себя «оригиналом», а главного героя - жалким «двойником».

Доминантная позиция, в которой оказывается Антонио, порождает в Тетрулиано обиду и вместе с тем мотивацию - доказать себе, что он ничем не хуже, а может даже и лучше «оригинала». Иначе как можно объяснить легкость, с которой он соглашается на «обмен» женщинами на один вечер, как не причиной доказать то, что он не хуже? Он принимает правила «игры» и в конце романа сталкивается с последствиями собственных действий.

Как заложник обстоятельств, яростно желающий быть «оригиналом», после аварии, в которой погибает его девушка Мария и Антонио, - на Тетрулиано «падает» бремя «оригинала» - бремя семейной жизни, к которому, как я думаю, герой шел всю собственную жизнь, ненавидя собственное имя и не понимая своё место в этом мире:

«...иногда мне кажется, что я и сам не знаю точно, кто я, то есть я знаю, кто я, но не знаю, что я такое».

*Звонок* человек на другом конце провода восклицает: "Наконец-то!" голосом, идентичным его собственному. Мужчина говорит, что пытался связаться с ним в течение нескольких месяцев, и утверждает, что он его двойник. Тетрулиано соглашается встретиться с ним в близлежащем парке той ночью. Герой переодевается, заряжает пистолет, который держит дома, и засовывает его за пояс. Он пишет Хелене (жена Антонио) записку «Я вернусь» и отправляется на свидание в парк.

«Двойник» - это роман не про прямое противостояние антагонистичных героев, но о ценности собственной индивидуальности, как смысла жизни. По злой иронии, герой лишается этой индивидуальности, в момент, когда соглашается заменить погибшего Антонио, обрекая себя на проживание чужой жизни. Появление в конце очередной копии себя воспринимается как очередной удар по собственной уникальности, терять которую герой в этот раз не готов...

«Если враг не сдается, - его уничтожают»

(М. Горький)

Адаптация романа, именуемая «Враг», сходу заявляет об открытом антагонизме. Схожесть завязки ведет зрителя по ложному следу, представляя Энтони как противника Адама с одним большим «НО». Хавьер Гульон, отвечающий за сценарий, вводит в противостояние Адама и Энтони третью сторону - пауков, образ которых полностью меняет уже знакомые нам сюжет и замысел Сарамаго.

Точно так же претерпел изменения и главный герой, Адам - запутавшийся, скрытный и скучающий мужчина средних лет, коротающий свою повседневную рутину с Мэри - подружкой, интерес к которой не превышает удовлетворение базовых потребностей.

Свободные отношения пары характеризуются эмоциональным холодом обоих: за весь фильм они перекидываются парой дежурных фраз, показывая незаинтересованность в жизнях друг друга.

Адам и Энтони

Несмотря на разницу характеров, оба героя представляют собой крайности, в которых Адам – это апатия, подавленность, одиночество и пассивность, а Энтони - набор противоположных качеств: энергичность, дерзость, инициативность и олицетворение семейной жизни. Метафоричность образов рафинированного «добра и зла» дополняется цветовой гаммой в одежде: добру в лице Адама присущи светлые тона, отсутствующие в гардеробе Энтони, предпочитающего более темные цвета.

Однако, у таких, казалось бы, разных образов находятся точки соприкосновения в лице общих врагов, ограничивающих их свободу - женщин, чей контроль воспринимается как диктатура.

«Контроль. Всё ради контроля. Каждая диктатура одержима одним - контролем. В древнем Риме народу давали хлеб и зрелища - отвлекали людей развлечениями. Другие диктатуры используют другие стратегии для контроля идей и знаний. Как они это делают? Плохое образование, ограничение культуры, цензура информации, цензура любого вида самовыражения и личности. И это нужно запомнить».

Лекции Адама - есть ключ к пониманию сюжета «Врага». Последняя фраза будто бы обращена напрямую к зрителю, подсказывая, что идея диктатуры и есть сюжетообразующее событие, связывающее Адама и Энтони воедино.

Друг или враг?

«Враг моего врага - мой друг».

Диктатура, о которой идет речь - это женский контроль, сопровождающий героя всю его жизнь (можно вспомнить взаимодействие между ним и его матерью, как проекции мужского и женского начал).

Сюжетно не объясняется, что произошло с отцом Адама, но факт остается фактом - в его жизни не было сильной мужской фигуры, воспитывающей в нем сильный характер и направляющей его на путь счастливой семейной жизни.

Однако, материнская фигура, призванная защищать сына от опасностей, ограждает его от собственных интенций и желаний, подавляя самоидентичность и взращивая мужчину без собственного мнения.

Но какие желания я имею в виду? Вернемся к цитате, которую я представлял выше:

«Диктатура - это.... цензура любого вида самовыражения и личности. И это нужно запомнить».

И сопоставим ее с цитатой матери Адама, сильно путающей зрителя при первом просмотре:

«...у тебя хорошая работа, неплохая квартира, и, раз уж мы откровенны, пора уже перестать строить иллюзии насчет актерской карьеры...».

Но что же она имеет в виду, говоря об актерской карьере?

Ближе к концу картины, пазл, наконец, сходится. Адам и Энтони - один человек. На это прямо указывает одна и та же фотография: порванная пополам в доме Адама и целая в доме Хелен и Энтони.

Стоит учесть, что остальные подтверждения, учитывая: жанровую принадлежность, сюрреалистичный и нелинейный тон повествования, подаются косвенно и вне основного контекста.

Так, точка отсчета всех событий - детство Адама, прошедшее без отцовской фигуры, что определило его дальнейшие действия и образ мыслей: отец не упоминается героями даже вскользь, что дает почву для размышлений об его уходе из семьи. В отсутствии «мужского воспитания» мать, приучая мальчика к послушанию, не смогла научить его принимать собственные решения, что вынуждает взрослого мужчину искать помощников, которые бы указали ему на решение проблемы:

«...- мне нужен совет.

- тебе не нужен совет. Я не хочу больше говорить об этом. Ты - мой единственный сын, а я - твоя мать».

Следующий этап с претворением желаний героя в жизнь мы тоже можем интерпретировать только «додумывая» их, но согласно моей теории, во время обучения в университете, Адам загорелся карьерой в кино, успев сняться в нескольких эпизодических ролях. Интересный момент заключается в обоих эпизодах, показанных зрителю: в первом, он играет портье, услуживающего женщине, а во втором мы видим его прижатое к капоту лицо, выражающее борьбу.

Можно даже подумать что роли напрямую отражают состояние героя и его тщетные попытки выйти из-под контроля.

Эти попытки привели к диссонансу желаемого (олицетворяемого актерской карьерой, пусть пока в эпизодических ролях «пятого слева в третьем ряду») и «правильного» (стабильной карьеры преподавателя в университете). Обострило разделение в голове Адама то самое потрясение - Хелен ждет ребенка.

В этой ситуации, Адам, не способный к самостоятельным решениям, сжигает все мосты, уходя из семьи, как и его отец.

Однако, это не все. Свобода героя распространяется и в подавляемых им желаний «гульнуть на стороне». Другими словами, разрушить «образ диктатора», что отражается в открывающей сцене фильма. В ней мы видим закрытый клуб для мужчин, разных возрастов и статусов, смотрящих на откровенное выступление обезличенной женщины, в кульминации выступления, заносящей ногу, чтобы раздавить паука.

Однако, возникает логичный вопрос: зачем в этой сцене присутствуют и другие мужчины? Согласно моей теории, мужчины разных возрастов и социальных статусов, испытывающих вожделение, олицетворяют торги героя с самим собой в вопросе сохранения верности одной женщине, так как он не первый и не последний мужчина, который изменил жене.

С этого момента стартует повествование фильма: Адам из-за ситуации с Хелен ссорится с матерью, переезжает на съемную квартиру и уходит из актерского агентства, пытаясь начать жизнь с чистого листа. Совершает задуманное он посредством вступления в новые «свободные отношения», употребления алкоголя и трудоголизма, вытесняя травмирующие воспоминания собственной жизни вглубь подсознания. Это объясняет образность и рваность повествования, поскольку мы смотрим на происходящее от лица героя, постоянно преследуемого призраками прошлого, отзывающимися в образах пауков и паутины.

Вернемся к сюжетообразующему образу: по ходу повествования, образ паука становится всё больше: от тарантула, помещающегося на подносе, до гипертрофированного членистоного, грозно шагающего над городом.

Подобным приемом, как мне кажется, Вильнёв показывает бессмысленность борьбы героя за собственную независимость, поскольку его уход от жены и желание начать всё заново оборачивается возвращением к тому, с чего всё начиналось:

«Все величайшие события повторяются: сначала это трагедия, а потом - фарс».

Так, согласно моей теории, Энтони – это воплощенные в образе самого себя амбиции, отражающие внутренние желания: угодить себе, посвящая себя любимому делу; жене, будучи решительным, сильным и бескомпромиссным; и в какой-то степени угодить матери, наконец полюбив чернику.

Принятие самого себя приходит в финальной части картины, когда амбиции и восхищение переходят в страх и отвращение: будучи решительным и энергичным, его «идеал» ходит «налево», открыто манипулирует и пользуется другими людьми.

Следовательно, финальная сцена, в которой происходит «обмен женщинами» - есть принятие себя как личности, а так же обретение решительности в вопросе воспитания собственного ребенка. Из неуверенного, холодного и закрытого, Адам, повторюсь, обретает решимость, становится эмпатичным и, наконец, открывается, не боясь показаться слабым в глазах Хелен. Она просит героя остаться, у них происходит момент близости. Параллельно, Энтони - подавленные желания героя и тупиковые отношения с Мэри уходят из его жизни, символически разбиваясь в ДТП. Герой прощён, с начала фильма он прошел трудный путь принятия себя и своих ошибок. Занавес?

И да, и нет - в закрывающей сцене Адам, облачаясь в черное, - (метафорически сливаясь с личностью Энтони) - находит конверт с ключом от того самого закрытого клуба из начала фильма и снова соблазняется возможностью быть неверным жене:

«Хелен, а у тебя есть планы на вечер? Мне нужно будет уйти».

Не получив ответа, Адам заходит в спальню и вместо жены видит огромного тарантула, который в страхе вжимается в стену.

Поборов диктатуру, герой всё же оказывается пленен паутиной семейной жизни, из которой выпутаться он уже не сможет. ЗАНАВЕС.

По иронии, оригинал и адаптация - такие же двойники, как и главные герои Сарамаго, - имеют внешнюю схожесть, однако, явлются абсолютно разными внутри. Мне, как любителю творчества Дэвида Линча, и, в особенности фильма «Шоссе в никуда», довольно близкого по сюжету и атмосфере к ленте Вильнёва, ближе экранизация, выгодно выделяющаяся деталями и образами, добртоным актерским составом и раскрытием близких для «обычных» людей проблем.

Книгу Сарамаго же, с должным уважением к автору, я считаю любопытным примером хорошей истории, рассказанной рассеянным человеком.