Есть ли место зомби в российском кино? На этот и другие вопросы ответили авторы зомби-фильма Николай Пигарев и Ирина Сурикова.
«Ты живой или нет?» Эта цитата из фильма «Метелица. Зима мертвецов» прекрасно описывает состояние российского малобюджетного кино. О нем, взрывающихся муравьях и гуманизме «Провинция» поговорила с создателями.
Фильм был снят в Минске командой из шести ребят из Москвы и Санкт-Петербурга за рекордные 25 дней. Каждый из участников впервые работал над кинопроектом, причем на свои собственные средства: инвесторов не нашлось, а сделать фильм очень хотелось.
Им пришлось занять деньги на сами съемки, а потом еще долго копить на постпродакшн, чтобы графика была достойного качества. Где-то помогали друзья и знакомые, например, вступительные титры к фильму сделали художники из Австралии, которые просто дружелюбно откликнулись на сумасбродную просьбу авторов фильма. Процесс монтажа и оформления фильма длился не один год.
Что из этого получилось, иркутяне могли оценить в «Доме кино» 1 мая. Кстати, Иркутск — всего лишь второй город в России, где прошел показ. Российская премьера состоялась в Омске. Перед демонстрацией режиссер Николай Пигарев и художник Ирина Сурикова ответили на вопросы журналистов, иногда отвлекаясь на настройки картинки и звука.
Ирина Сурикова: Это печальная правда жизни. В Москве мы пока никому не нужны, ну, мы утешаем себя, что «пока». На самом деле, в Москве «Железный человек» — хорошо, «Утомленные солнцем» — хорошо, а мы не вписываемся даже в отечественную киноиндустрию.
Николай Пигарев: История достаточно грустна и проста. Мы закончили кино когда-то летом, и с того момента постоянно вели переговоры с прокатчиками, которые все обещали, что купят наш фильм, что он будет на экранах России. Но это все не случалось. Один, второй прокатчик обсуждали, все постоянно отодвигалось. Мы подумали, что пора действовать самим, ведь зрителям нужно как-то его увидеть.
Лента лежит, а время идет. Кино — скоропортящийся продукт, особенно такое жанровое. Его быстро сделал, быстро показал, начал следующий снимать, поскольку фильмов про зомби в год снимают порядка пяти тысяч. Продвинуться в России помог Стас Тыркин, программный директор фестиваля дебютов «В движении»: он предложил поучаствовать.
Ирина Сурикова: Потом Юля из «Дома кино» пригласила сюда, большое ей за это спасибо.
Николай Пигарев: У нас как раз были планы приехать на Байкал, мы следующий проект готовим. Нам нужен был лед, правда, мы немного опоздали, он почти растаял, но ничего, приедем в феврале.
— Как вы видите дальнейшую судьбу фильма?
Николай Пигарев: В России прокат нам не светит. Это связано с тем, что в нашей стране нет среднего кино, нет малобюджетного кино. Есть арт-хаус Тарковского и блокбастеры Бондарчука, а в промежутке Железный человек, Аватар и т.д. Мы не в силах с ними тягаться, мы малобюджетное жанровое кино, а такой ниши у нас нет. Поэтому нас раскритиковали в Омске. Но при этом США, Япония, страны Европы уже хотят купить фильм.
Ирина Сурикова: Все задаются вопросом, почему у нас в России кино не такое, как в Голливуде. Просто ему вырасти очень сложно. То, что мы видим оттуда – это 1% снимающихся фильмов в мире. Там таких картин, как наша, очень много. Из этих режиссеров как раз и вырастает что-то большее, за счет них индустрия развивается.
— Зомби сравнивают с обществом потребления. Что вы думаете по поводу такой аналогии?
Николай Пигарев: И в этом фильме она присутствует. Мы тоже проводим ряд параллелей, метафор в плане потребления. Но не хотелось это явно раскрывать, пусть люди во время просмотра подумают, прочтут сами. Эта мысль в принципе закладывается во все фильмы про зомби, особенно Джорджем Ромеро, основатель этого жанра. Он говорил, что зомби – это отражение культуры народа и страны в целом.
— Существует ли возможность нападения зомби?
Николай Пигарев: Мы заранее к такой атаке пока не готовимся, надеемся, что мы это переживем. Все возможно. Иркутянам лучше знать, у вас в озере рачки маленькие. От рачков, до контроля мозга и захвата зомби путь небольшой. Есть же паразиты, которые вживаются в муравьев, заставляют их ползти вверх по дереву, там они взрываются, споры разлетаются и размножаются дальше. Других муравьев заставляют пульсировать ярко-красным цветом, чтобы птички их ели. Если это работает с муравьями, то при нашей экологии все может быть. У вас тут еще все хорошо, но рачки подозрительны.
Ирина Сурикова: Не зря же люди постоянно возвращаются на Байкал, один раз воды попили и все, не могут остановиться.
— Зомбиленд в России. Как вы относитесь к параллели между зомби и низким классом?
Николай Пигарев: Мы гуманисты в душе, и это видно в нашем фильме, где нет детей-зомби, полицейских. Животные неподвластны этому вирусу. Мне как раз хотелось бы, чтобы люди исправлялись. Именно поэтому я не очень люблю, когда снимают фильмы, в которых вскрывают проблему, показывают, насколько все плохо в Сибири, как в глубинке все умирают от голода и спиваются. Но при этом ничего не предлагают взамен, мне кажется, что это не честно.
Ирина Сурикова: Зомби — это вирус, он не выбирает себе место, он может в Кремле завестись и оттуда пойти. Перед ним все люди равны.
После премьеры создатели ответили на вопросы зрителей и рассказали несколько курьезных случаев со съемочной площадки. Например, что многие бабушки и взрослые женщины, которые играли зомби, перед съемкой обязательно крестились. Перекрестятся и нападают. Или что многие участники массовки не хотели умирать в кадре — боялись, что на следующий день их не возьмут сниматься.
В свою очередь иркутские зрители предположили, что от зомби спасет обычный русский ватник, ведь его не прокусишь. По реакции Николая было видно, что он немного расстроился, что не подумал об этом во время съемок. Прокомментировал предложение тем, что зомби в ватнике все-таки был, видимо, даже ватник не спас.
Иркутские зрители сопровождали просмотр громкими аплодисментами на нескольких феноменально героических сценах, а после расхватали постеры с автографами создателей. Составить свое мнение о нем, вы сможете летом, когда «Метелица. Зима мертвецов» появится в мировой сети.
Дарья Башаева, 14 мая
the-province.ru
ПОЖАРНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
