В последние дни декабря в Иркутске состоялся показ нового фильма нашего земляка Ивана Вырыпаева «Танец Дели» и творческая встреча с автором.
Иван Вырыпаев, автор фильмов «Эйфория» и «Кислород» родился, вырос, учился и начал писать пьесы и ставить их на сцене в Иркутске. Потом он уехал в столицу, продолжал работать, стал снимать кино по мотивам поставленных им театральных спектаклей. Иван Вырыпаев получил широкую известность и популярность в Европе как театральный драматург, режиссер, автор оригинальных творческих проектов. Его постановки, а также спектакли по его пьесам «Сны», «Валентинов день», «Кислород» с успехом идут в Польше, Германии, Чехии, Болгарии, Англии. Пьесы переведены на многие европейские языки. Сейчас Иван живет и работает как в Польше, так и России, женат на польской актрисе Каролине Грушке.
Не так давно завершились съемки его третьего полнометражного игрового фильма «Танец Дели». Благодаря Генеральному консульству республики Польша в Иркутске иркутяне получили возможность увидеть этот фильм и поговорить с режиссером.
Перед просмотром Иван поздоровался с залом, отметив, что «все знакомые лица». Кстати, среди зрителей был и отец режиссера. Смотреть свой фильм вместе с залом автор не стал, и, спросив позволения, удалился, пожелав всем хорошего просмотра.
«Танец Дели» — это семь новел с законченным сюжетом, тем не менее, только вместе они раскрывают замысел автора. В фильме пять действующих лиц: танцовщица, ее мама, любимый, критик и медсестра. Каждая новелла – это исследование разных реакций людей на смерть. Несмотря на это фильм Вырыпаева насыщен любовью, отношениями между людьми. Параллельно повествованию о жизни и смерти действующих лиц Иван рассказывает нам историю танца «Дели».
После просмотра фильма состоялась творческая встреча с автором.
— Как мы с вами постоим наше общение? Хотите что-то сказать про фильм, не обязательно хорошее? — спокойно спросил Иван Вырыпаев, ожидая реакции зрителей.
Первый вопрос касался изменений в понимании режиссером понимания бога, любви, освобождения. На что Иван Вырыпаев ответил, что, например, понятие о Боге меняется каждый день, потому что человек развивается, его сознание расширяется, так же как и вселенная, и то, что он думал об этом вчера, уже не соответствует тому, что он думает сегодня. И по-настоящему важно присутствие человека здесь и сейчас в этом мире, проживание каждой секунды жизни, а не какие-то теории. Знание — это то, каким ты являешься, а не то, о чем ты думаешь. В связи с этим и роль художника, по мнению режиссера, достаточно скромна и заключается в том, что он ставит перед нами, зрителями, вопрос.
— Я не даю вам ответ, потому что я не ваш духовный учитель, но я могу спросить: «Как жить в современном мире?», «Что такое Освенцим?» и т.д. У меня масса вопросов, я ставлю эти вопросы перед вами, собой — это и есть искусство. Искусство — это вид терапии, поэтому мы не можем без него прожить, и нам нужен сторонний человек, который задаст нашему эго вопрос, — пояснил Иван Вырыпаев.
— Почему герои говорят так монотонно, отстраненно? — прозвучал следующий вопрос из зала.
— Если вы хотите в фильме увидеть реальную жизнь, то вам с ним будет трудно найти контакт, так же, как если вы думаете, что действие происходит в больнице. Вы должны быть открыты для того, чтобы увидеть экранизированный текст, потому что нет никакого места действия, просто есть фильм, который с вами говорит. Если вы приходите с готовым пониманием искусства и накладываете его на фильм, тогда первую половину фильма вы думаете: «Это фильм или спектакль?» и пропускаете весь фильм. Я сознательно выбрал такую интонацию разговора, потому что так высвобождается еще один смысл: вы переключаетесь с героев на тему, если она вас интересует, конечно. Ничего другого в фильме нет.
— Фильм, я, как обычный обыватель, не смогла бы понять, если бы не увлекалась ведической культурой, — отметила молодая зрительница.
— Действительно, там есть элементы ведической культуры, в частности: «Я — путь, я — путник, я — конец пути», говорит Кришна. Но я должен признаться, что у самого меня нет этого знания, но у меня есть учителя, которые меня учат. И часть знаний, которые передает фильм, не мои. Драматург — это никто, т.е. человек, который ничего сам не делает, а просто берет и передает другим. Это как будто бы меня кто-то попросил передать вам подарок на день рождение.
— Вы говорите, что вы просто посредник, но когда вы работаете над сценарием, вы же производите отбор, вы сами активно действуете, — поинтересовался зритель.
— Естественно, тема преломляется мною. Я — часть этого мира, этой вселенной, которая развивается, я и есть этот мир. Я не ухожу от ответственности, я беру ее на себя, я ответственен за многое в своем ремесле, у меня есть внутренний кодекс моей ответственности: за тему, за то, как вы выходите отсюда, какую энергию я вам предлагаю — разрушительную или созидательную?
— Иван, в ваших фильмах «Кислород», «Эйфория» всегда есть смерть, — задала вопрос зрительница. — В новом фильме умерли все, кроме героя и медсестры. Но при этом нет какой-то боли, надрыва, страдания, даже «слеза не выкатывается» при просмотре, почему так?
— Тема смерти в нашем обществе табуирована, и мы ее боимся, потому что мы не знаем, как ответить на эти вопросы. Как мы относимся к смерти, так мы и живем. Смерть — это тема, с которой нужно работать. Единственное, что мы знаем наверняка, — это то, что умрем. Конечно, мы не должны ежесекундно думать о своей смерти и бояться ее. Но смерть — очень мощный архетип, который живет в нас, это основа конфликта мировой драматургии, например, драмы Шекспира, Эсхила.
— Скажите, вы совсем не реагируете на критику? — продолжила та же женщина.
— Я реагирую на критику. Конечно, мне приятно, когда меня хвалят и досадно, когда ругают. Понимаете, к какому выводу я пришел: в начале, когда ты начинаешь заниматься творчеством, болезненно на все реагируешь, и хочешь доказать всем, что ты что-то из себя представляешь, учишь всех. А сейчас в моей жизни наступил период, когда я понял, что если моего фильма не будет, мир не рухнет, жили без моего фильма, проживут и дальше. Люди должны иметь свое мнение. Я сделал фильм, и он не должен всем нравиться, это невозможно. Моя задача делать его честно. Конечно, самое интересное то, как к нему относятся люди. И ценность искусства в том, что мы можем поговорить о нем.
— Вы сделали талантливый фильм, вы не только режиссер, но и мыслитель. Я бы с удовольствием посмотрел фильм второй раз уже с блокнотом, чтобы записывать мысли, — прокомментировал работу Ивана Виктор Колесников, директор Иркутского педагогического колледжа №1. — О чем фильм? Вы хорошо показали наше время, время человеческих парадоксов. Девушке говорят о смерти матери, а у нее возникает античувство. В свою очередь она признается в любви мужчине, а он говорит: «Нет, я вас не люблю». Однако во втором фильме он признается ей в любви. Он не смог сказать этого сначала из трусости, слабости. Когда он преодолевает это в себе, то становится настоящим человеком и начинается его собственное самосозидание.
— Спасибо.
— На кого рассчитан ваш фильм, кто его зритель? Вы его сделали для европейских кинофестивалей? – спрошивает историк, политолог Алексей Петров.
— Я снимаю второй фильм, прекрасно понимая, что это фильм для русского зрителя, потому что я не рассчитываю на перевод такого количества текста. Я не люблю фестивали, мне больше нравится работать для простого зрителя в кинотеатре, хотя судьба моих фильмов именно фестивальная. Не нужно ничего знать, быть образованным, чтобы смотреть мои фильмы, нужно просто быть открытым. Я не знаю, для кого делаю… Для себя, я, как зритель, хотел бы такой фильм посмотреть.
— Насколько удачен прокат фильма?
— Фильм показывают в городах-миллионниках, и если бы я не был иркутянином, и здесь не было бы польского консульства, Иркутск этот фильм не увидел бы.
— В чем вы черпаете вдохновение, находите силы не ломаться и идти дальше?
— Я ломаюсь. Слава богу, у меня есть духовные наставники, родители, которые меня поддерживают, дети, ради которых стоит жить, жена, мой друг и товарищ, у нас очень счастливый брак, вы ее видели в фильме... Я не стал упоминать господа бога, потому что ясно, что он здесь.
Иркутская публика оказалась благодарной, в адрес автора не прозвучало ни одного критического замечания. А после обсуждения польское консульство пригласило всех зрителей на фуршет в честь католического рождества. Все, кто хотел, смог задать вопросы режиссеру в неформальной обстановке, взять автограф и сфотографироваться с ним.
Ольга Просекина, «Видеоканал», 2013 г.
ПОЖАРНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
