В прокате Иркутского дома кино появился третий фильм фестивального режиссера Марии Саакян «Энтропия» — антиутопия о российской действительности за несколько часов до апокалипсиса глазами медийных персон. Авторское кино с непрофессиональными актерами в этой картине отрицает само себя и проводит смысловые параллели между концом света и инаугурацией Путина.
Четверо друзей после дикой клубной вечеринки едут в задрипанной иномарке по пустым дорогам Подмосковья в поисках заброшенного недостроенного дома, чтобы встретить в нем конец света. В том, что апокалипсис случится, никто не сомневается, но никто не знает, как себя при этом вести. Компания представляет собой творческую богему из мира телевидения и кино. Здесь есть режиссер Гера (Валерия Гай Германика в черном цилиндре и темных очках, называющая себя «королевой ночи«), продюсер Паша (Ксения Собчак, подчеркнуто ведущая себя как мужик), непризнанный творец арт-хауса Илюша (супермодель Данила Поляков, демонстрирующий на лучших подиумах мира одежду таких брендов, как Fendi, John Galiano, Moschino и Vivienne Westwood) и невнятная актриса Маша (этот образ был отдан малоизвестной Диане Дэлль). Выбрав наиболее подходящий с их точки зрения дом, все они начинают заниматься кто чем, постепенно накачиваясь алкоголем.
Гера с Пашей коротают время в словесной перепалке, полной взаимных оскорблений и нецензурной лексики; Маша бродит по пустым холодным комнатам, напевая что-то нечленораздельное себе под нос, а Илья ведет видеодневник, снимая все происходящее на фотоаппарат, и утверждает, что создает настоящее кино, которое никто никогда не увидит. Позже он попытается вознестись, распяв себя на кресте, сколоченном из деревянной лестницы, а еще позже — неудачно повесится, привязав себя к Гере, которая в этот момент будет орать, что у нее украли каннское платье. Примерно в середине этого короткого фильма (общая продолжительность картины составляет чуть больше часа) появится еще один персонаж — так называемый зритель по кличке Овощ, олицетворяющий собой весь русский народ, найденный, кстати, в канаве (эту роль исполнил Евгений Цыганов — единственный настоящий актер из всех присутствующих в кадре).
Поскольку режиссер «Энтропии» Мария Саакян имела дело в основном с непрофессионалами, то она и не ставила перед ними глобальных актерских задач. Каждому был отдан определенный образ или тип человека, примерно соответствующий истинным занятиям всех участников действа. Таким образом, по замыслу каждый из героев фильма должен был быть всего лишь самим собой, однако буквально все герои неосознанно сыграли перед камерами пародию на самих себя, обнажив свои медийные образы, сложившиеся в сознании миллионов телезрителей и читателей желтой прессы, до пугающей, какой-то почти порнографической наготы.
Оказалось, что в предложенных обстоятельствах им решительно нечего сказать от себя лично. Все, что они могут предложить зрителям, это какой-то набор банальностей, выданных с претенциозным и напыщенным видом. В итоге фильм, задуманный как исповедальня участвующих в проекте, на манер кинобудочки из разных реалити-шоу, где герои могут вволю высказаться, оставшись один ни один с камерой (в то же время понимая, что потом это все покажут по телевизору), оказывается в некотором смысле документалкой о самом процессе морального разложения, которое здесь названо мудреным словечком «энтропия».
Сама картина, по определению являющаяся арт-хаусом чистой воды, тоже изо всех сил пытается отрицать сама себя как факт. Недаром здесь полно реплик про то, что за российский арт-хаус стоит пить не чокаясь, и вообще авторское кино — это жопа. Наивысшей же точкой становится одна из последних сцен, когда горе-режиссер Илюша в процессе мастурбации случайно падает с крыши с петлей на шее, повисает на уровне окна и кончает на стекло. В этот момент внутри дома находится героиня Ксении Собчак, которая при виде этого начинает блевать на это же стекло, только с обратной стороны. Отношения между русским арт-хаусным кинематографом и его зрителем выражены здесь более чем исчерпывающе — в режиме пощечины общественному вкусу, и смотреть на все это неприятно и даже как-то стыдно. Однако этого авторам «Энтропии» кажется мало. В финале Мария Саакян переводит свое режиссерское высказывание в политическую плоскость. По пустой Москве окруженный кортежем едет на собственную инаугурацию только что избранный всенародно президент Владимир Путин. И становится понятно, что конец света в отдельно взятом государстве наступит как раз в момент его восхождения на престол.
Тимофей Сундуков, газета "Восточный формат"от 19.02.2013 г.
ПОЖАРНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
